В указах царя Петра Первого было такое выражение — «лишить живота», которое означало применить смертную казнь — лишить жизни. В языческой России, которая относительно поздно приняла христианство, живот был символом жизни и плодородия. В давние времена, когда человечество не было насквозь пропитано ложью и фальшью, люди благоговейно относились ко всем внутренним органам, включая нижележащие живота. Один из гигантов мировой литературы, монах-писатель Франсуа Рабле в своем бессмертном творении «Гаргантюа и Пантагрюэль», отбросив маску лицемерия, вдохновенно описывает и рассуждает об испражнениях, о естественных человеческих отправлениях, создавая гротескный, но уникальный и неповторимый гимн человеческому телу. В прошлом, когда сознание не было замутнено философией мещанской морали, человек чувствовал себя единым целым с Творцом и с космосом. Он не отворачивался от ужасов смерти. Понятия жизни и смерти были связаны у него воедино, и любой крестьянин в своем мудром взгляде на проявления Бога вокруг него мог «дать фору» любому современному болтуну с кафедры философии. Безумные празднества, сопровождающиеся пьяной обжираловкой, сменялись мрачнейшими погребальными процессиями, оглашаемыми воплями кающихся. Люди веселились на свадьбах и Рождестве для того, чтобы из-за эпидемий и неумения бороться с болезнями, хоронить на следующий день своих близких. Смерть и жизнь шагали в ногу с человечеством, а люди любили это и воспринимали как нечто естественное.